Фотовыставка "Поклон из прошлого"

Для постройки приюта Городская дума отвела безвозмездно участок земли мерою около 10 десятин (стоимостью 216 000 рублей) в Сокольничьей роще по 3-му просеку, за линией Ярославской железной дороги. Сама постройка производилась под непосредственным наблюдением и руководством Василия Алексеевича Бахрушина.

Помещения для воспитанников устроены были в виде отдельных домиков, рассчитанных на 20–25 человек. Всего было выстроено 6 домиков, которые располагались вокруг церкви. 

Из этих 6 домиков 5 построено на средства учредителей приюта, а 6- й — на особое пожертвование Веры Федоровны Бахрушиной, жны Василия Алексеевича, в память об ее брате Ф.Ф. Мазурине. Кроме церкви и помещений для детей, на переднем плане приютского участка был выстроен трехэтажный корпус (слева на фотографии), предназначенный для квартир служащих, кухни и общего зала для детей, конторы и лазарета. По сторонам этого корпуса расположились сторожка, погреба, сараи и другие служебные помещения. На территории приюта имелась своя баня, топилась она еженедельно.

Позднее, в 1907 году будет выстроено здание для ремесленной и начальной школ.

При размещении детей по домикам Совет приюта счел нецелесообразным подбирать в каждый из них детей одинакового возраста. Совет полагал, что общение разных возрастных групп может вносить разнообразие и делать полнее жизнь детей, поскольку старшие в сообществе с младшими смогут учиться терпению и привыкать к заботе о других. Младшие же естественным путем смогут перенимать те знания и опыт, которые им иначе пришлось бы получать только  искусственно, от учителей и воспитателей. Таким образом, в каждый домик для совместного проживания помещались дети двух или трех ближайших возрастов.

Из физических занятий и игр летнего времени можно отметить гимнастику, качели, крокет, городки и прочее. Обширный приютский парк давал детям полнейший простор для движения и изобретения разнообразных игр и занятий.

Когда малыши достигали школьного возраста, они начинали обучаться грамоте и техническому рисованию в начальной школе, а по достижении физического развития, допускающего работу в мастерских, изучали ремесла. Начальная школа при приюте была открыта в 1903–1904 учебном году. Она была организована по типу городских начальных училищ и временно помещалась в одном из домиков приюта, не занятом еще для жилья воспитанников. А в 1905–1906 учебном году школа включала в себя уже три класса, причем в 3-м классе училось 24 человека, во 2 -м — 38 человек и в 1- м — 32 человека.

Уроки ежедневно начинались в 8:30 часов утра и продолжались в 1- м классе до 13:30 часов дня, а во 2-м и 3-м классах — до 14:30 часов, с часовым перерывом, на который дети уходили в домики обедать. Перед отправлением в школу дети делали маленькую прогулку. В 11:30 часов — обед и опять маленькая прогулка. В 15 часов — чай, после него дети до 16:30 часов вечера гуляли, а затем до 18 часов готовили уроки. После ужина дети отправлялись на спевки церковного хора, занимались чтением, рисованием, разными ручными работами из цветной бумаги, картона, прута, выпиливанием по дереву. С 19:30 до 21 вечера готовились уроки, дозволялось читать книги и играть. В зимнее время по вечерам для учащихся устраивались чтения с теневыми картинами. В этот же промежуток времени дети имели возможность свободно порезвиться, побегать на улице, а в 21 час они ложились спать.

В летние каникулы, когда школьные занятия прекращались, ученикам школы предоставлялась большая, по сравнению с учебным годом, свобода в распоряжении своим временем. С июля по август воспитанники занимались чтением, письменными упражнениями, работой в столярной и слесарной мастерских, повторением пройденных курсов. При этом ежедневно с 9 до 11 часов утра они усаживались у себя на террасах за чтение и письмо. Из остального дня много времени посвящалось занятиям в саду — чистке дорожек, поливке растений, перекопке земли.

Дети дошкольного возраста обыкновенно помещались в одном домике. Они занимались беседами, рисованием, пением, ручными работами, лепкой из глины, работами из лыка, плетением из бечевки, гимнастикой, обучались грамоте, письму и счету, что служило бы подготовкой к будущим школьным занятиям. Старались дать практическое применение сделанным вещам: из плетенок делали записные книжки, коробки, бонбоньерки, кольца для салфеток. Занятия проходили под руководством особой учительницы, имеющей звание «детской садовницы Санкт-Петербургских Фрёбелевских курсов». Во время занятий воспитательницы с детьми также учили молитвы.

Много времени уделялось чтению с использованием так называемых «теневых картин» и «волшебного фонаря» (предшественника диапроектора). Педагоги и воспитатели ставили с детьми самые разные спектакли, например, «На пороге к делу» Островского и Соловьева, «Неприятель» (из событий 1812 года), «Недоросль» Фонвизина, «Женитьба» Гоголя, миниатюры Чехова и водевили, «Аленький цветочек» Аксакова, живые картины и басни. 

Кровати для воспитанников были железные, с металлическими сетками, на них стелились соломенные матрасы, простыни, байковые одеяла с пододеяльниками, подушки и тканевые покрывала. Простыней с пододеяльниками на каждого воспитанника заготавливалось по 5 штук, наволочек по 3 штуки. Кроме того, полагалось по 3 личных полотенца, по 3 носовых платка и по 3 салфетки. По отчету 1914 года комплект одежды для каждого воспитанника был следующий: 3 нижних рубашки дневных, 3 нижних рубашки ночных (длинных), 4 рубашки верхних из цветной бязи, 2 рабочих блузы, 4 штанов из тоальденора, 3 пары чулок, 2 пары кожаных сапог или (для младших) башмаков, 1 пара валенок, черное осеннее пальто из бобрика, зимний верхний костюм, состоящий из ватной куртки и штанов серого сукна, или полушубок, картуз черный суконный, шапка, кожаный пояс.

В 1904 году явилась мысль устроить при каждом домике свой садик с фруктовыми деревьями. Разбивка этих садиков, обсадка их кустами, снятие дерна, перекопка почвы, посадка кустов и деревьев производились самими детьми под руководством садовника.

Когда наступал сенокос, дети в приюте также принимали деятельное участие в сушке и уборке сена. Но отмечалось, что с наибольшей любовью и интересом они занимались всякого рода постройками: подобно тому, как зимой около каждого домика обыкновенно возникало по одному или несколько снежных домиков или крепостей, летом детские площадки и уголки садов уставлены были всевозможными шалашами, устроенными из досок, мочал, палок и прутьев.

В выборе занятий дети не были стеснены. В свободное от занятий время воспитанники пользовались большой свободой. Они могли гулять как в пределах приютского участка, так и идти за ворота, например, в поле. Воспитательницы обязаны были лишь знать, где находятся их дети, и вместе с нянями не допускать в занятиях детей чего-либо недоброго или опасного.

Централизовано для всего приюта было и приготовление одежды, ее чистка и стирка белья. Всем этим заведовала особая кастелянша. В промежутке времени между 17 и 19 часами вечера воспитанники группами около 25 человек ходили в швейную для починки своего платья или белья, иногда же для пошива новой одежды. Свободные группы в это время гуляли.

Кухня для всего приюта была общая и помещалась в нижнем этаже административного корпуса. Отсюда пища разбиралась по домикам перед каждым обедом и ужином. Для приготовления же чая в каждом домике имелся свой куб для кипячения воды. При постоянной физической работе и играх на воздухе, дети, подрастая, требовали особенно усиленного питания, о чем руководство приюта проявляло большую заботу. В рационе ребят присутствовали: мясо, жареный картофель, гречневая каша с салом (или же с молоком), форшмак, пшенная каша, котлеты с рисом или картофелем и огурцами, сосиски, печенка, черный хлеб и белый по праздникам.

Особенно в 1910 году распространилось занятие птицеводством: дети развели сотни голубей и кур, а некоторые даже гусей и уток; приютская усадьба вблизи домиков покрылась десятками голубятен и курятников, над устройством которых дети хлопотали все лето и осень. Нельзя не отметить, что увлечение птицеводством имело на детей хорошее влияние: они перестали бесцельно бродить по саду, меньше шалили и имели занятие, которым могли заполнить свое время.

В сентябре 1912 года в приюте в виде эксперимента была открыта живописная (декоративно-художественная) мастерская. Еще при первоначальном составлении проекта обучения ремеслу в приюте было намечено устройство художественно-слесарной мастерской для тех воспитанников, которые окажутся неспособными к технической работе, но будут обладать художественными способностями; однако при окончательной выработке проекта это предложение было оставлено ввиду сложности дороговизны организации особого слесарно-художественного отделения. Между тем в дальнейшем среди воспитанников действительно выделилась группа лиц, которая при неспособности или нерасположенности к техническому ремеслу, являлись бременем для мастерской, и из которых большая часть в то же время облада ла способностями к рисованию и во всех случаях, когда в приюте предпринимались работы художественного характера, работала с увлечением.

Большинство воспитанников в 1912 году были детьми крестьян — 108 человек; за ними следовали дети мещан и цеховых — 41 человек; остальные сословия (отставных солдат, чиновников, колонистов и личных почетных граждан) были представлены только 4 воспитанниками. Сохранились данные о семейном положении воспитанников. Больше всего детей было принято в Бахрушинский приют в возрасте 6 лет.

Бахрушины хотели дать своим воспитанникам разностороннее развитие, они задумали создать такой детский городок, куда могли бы поступать 4-летние малыши, жить и учиться там до 18-летнего возраста. Для них предусматривались религиозное,нравственное, физическое воспитание, практическое ремесленное образование, а также всесторонняя поддержка даже после выпуска ребят. Сами воспитанники получали достойное имя «стипендиаты», а не архаичное — «призреваемые».

Преемственность в желании развивать и совершенствовать приют, а главное, помогать детям, прослеживается в докладе Педагогического совета бывшего Бахрушинского приюта, где назывались преимущества по устройству в нем Всероссийского образцового института для воспитания дефективных детей: «Чудная природная обстановка, благотворно влияющая на изломанную психику беспризорного ребенка — дитяти улицы и ночлежки; павильонная система, дающая возможность семейного уюта, столь важная для психики несчастного ребенка и предоставляющая широкий простор для группировки детей по различным признакам (возрасту, знаниям, особенностям психики и пр.), хорошо оборудованные учебные, механические, уже самой внешней своей обстановкой (ритмом движения станков, музыкой двигателя и пр.) и другими своими особенностями могуче действующие на воспитание ребенка; электротехническая лаборатория, также имеющая значение могучего фактора для воспитания беспризорного ребенка, она дает возможность внести разнообразие в занятия, квалифицируя воспитанников, и сильно увеличивает способность учреждения не на время только заглушать антисоциальные наклонности в ребенке, а с корнем вырывать их, чтобы питомец учреждения оказался стойким в жизненной борьбе и достойным гражданином... Школьный театр, простор для клубных занятий: драматизацией, музыкой, пением, рисованием и пр.; обширная территория, дающая возможность занятий в педагогических целях огородничеством, животноводством...»

На 1 января 1906 года в составе служащих приюта были:

директор приюта Николай Васильевич Несмеянов;

врач В.Т. Попов;

воспитательницы Фок Евгения Владимировна, дочь дворянина; Лузина Анна Ивановна; Смирнова Мария Михайловна, дочь личного почетного гражданина; В. М. Молоканова (с 1 сентября 1905 года); О. П. Смирнова (с 15 сентября 1905 года);

кастелянша Надежда Александровна (в другом месте — Феофилактовна) Никольская;

экономка Мария Ивановна Кедрова, дочь личного почетного гражданина;

священник Симеон Ивановский;

диакон Сергий Разумовский;

учитель Сергей Стефанович Бедринский; 

учитель и законоучитель Алексей Иванович Ключарев;

учитель и учитель пения Андрей Димитриевич Львов (с 20 августа 1905 года);

учитель рисования Н. Д. Бордуков.